Шапито – одна из немногих театральных форм, сохранившихся в первозданном виде со времен своего зарождения. В то время, как театр изобретает сотню способов вытеснить театральность (предельный натурализм, документальность), цирк-шапито занимает один из городских пустырей, накрывает его ярким брезентовым шатром, и создает зону чистой игровой стихии.

Со времен ярмарок и уличных балаганов юбка шатра проводит границу, за которой жизнь, спривычным ее ходом, теряет свои права. Здесь можно позволить себе смеяться над тем, над чем обычно не позволяешь. Забыть о законах физики и уступить место восхищению необъяснимыми чудесами.
По своей природе передвижной цирк вынужден впитывать народную энергию места, в котором остановился. Вступать с ним в непосредственный контакт. Да, зачастую контакт этот оказывается простым, заостренным и сатирическим, лишенным полутонов. Но всегда очень честным и живым, без умозрительности и надуманной элитарности. В шапито зритель может запросто стать участником клоунской репризы, подняться в антракте под купол и посмотреть на манеж глазами воздушного гимнаста, сфотографироваться с экзотическим попугаем на плече. Шапито ищет своего зрителя, и приезжает прямо к нему.

И вместе с тем, передвижной цирк – это город в городе. Вступая в диалог с постоянно меняющимся миром, он – своеобразно консервативен, закован в панцирь традиций. Небольшая труппа цирка живет законами цеха бродячих комедиантов, такими же вечными, как пыль дорог, по которым колесят его трейлеры. Тут царят простота и семейная небрежность отношений между артистами и «униформой». Здесь все – ярко и выпукло. Вместо скупых на впечатления будней колпак циркового шатра предлагает яркий концентрат.

Проект КРИЦ — о месте, где время остановилось. О том, как из незатейливых элементов быта формируется сказка, а детство вступает в схватку со взрослостью, отказываясь развенчивать веками известный фокус. О людях, живущих повседневной жизнью внутри праздничной оболочки.

текст: Елена Мигашко